Как люди воспринимают своё мирное прошлое, находясь на войне? Именно над этим вопросом размышляет Д.Гранин в тексте, предложенном для анализа.
Отвечая на него, автор рассказывает историю о солдате, который с товарищами сидел в окопах “под Пушкином”. Превозмогая голод и холод, они продолжали выполнять свой долг по защите Ленинграда. “Шинель, винтовка, даже шапка становились с каждым днём всё тяжелее… Всё становилось тяжелее, кроме пайки хлеба”. Из этих слов понятно, что защитникам Ленинграда было неимоверно трудно переносить все невзгоды — даже хлеба они не могли поесть вдоволь.
Далее Д.Гранин вспоминает, как в мирное время учил немецкий язык, катался на лыжах, ездил на трамвае. Но эти воспоминания были как будто не о нём, а о другом человеке. “Какое отношение я имел к тому парню, который учил этот проклятый немецкий язык?..Никакого отношения я к нему не имел. Мы были совсем чужие люди”. Писатель убеждает читателя в том, что на войне человек, сравнивая своё прошлое и настоящее, не может поверить в то, что когда-то он не знал бед и забот.
Оба примера, дополняя друг друга, дают ясно понять, что из-за тягот войны человек порой начинает воспринимать своё мирное прошлое как нечто нереальное. Ему не верится в то, что можно просто кататься на трамвае, ходить на лыжах, читать.
Позиция автора такова: на фронте люди меняются под грузом трудностей, которые на них навалила война, разделившая их жизни на “до” и “после” и заставившая произвести переоценку ценностей.
С этим нельзя не согласиться. Действительно, человек на войне обычно не думает о себе, своём прошлом, а озабочен лишь дальнейшей судьбой близких, друзей, родных.
Таким образом, напрашивается вывод: люди во время военных конфликтов часто видят смерть, голод, жестокость и сами становятся грубее и жёстче. Они с трудом узнают или вовсе не узнают себя в прошлом, потому что мирное прошлое и военное настоящее — два разных мира, две параллели.
